Когда-то, лет 15 назад, в небольшой приморский поселочек на востоке Крымского полуострова каким-то чудом попала подшивка журналов «Трамвай». Это был журнал для тех, кто уже старше «Мурзилки», но младше «Техники молодежи». Для меня это было откровение. Помимо того, что я, наконец, поняла, чем отличается трамвай (он был изображен на обложке) от троллейбуса (еще бы! У нас 3 улицы, 1 переулок и из общественного транспорта тогда были только горбатенькие кашляющие автобусы, осуществляющие перевозку «по новой» дороге – напрямую, через горы в город, или «по старой» дороге – цепляя по ходу маршрута пару-тройку окрестных деревень), я почерпнула оттуда массу другой полезной информации. Например, узнала, что есть такой праздник, День Святого Валентина.
Естественно столь ценной информацией 12-тилетняя я первым делом поделилась с лучшей подругой Таней, у которой я любила пропадать в те послешкольные часы, когда мама еще не пришла с завода (в 17-00 гудок оповещал и рабочих и жителей поселка об окончании рабочего дня), и когда мне не надо было бежать в музыкалку. Мы с Таней любили в то время одного на двоих мальчика (так часто бывает в маленьких поселочках) его звали Сережа. Мне он казался вполощением мечты, умным и очень красивым. Он вел у нас в поселке дискотеки. Когда он появлялся в поле моего зрения – я начинала бледнеть и заикаться, а иногда плакать, видимо от обиды, потому что он не обращал на меня никакого внимания (годы прошли, но полуобморочное состояние в присутствии любимого человека – сохранилось до сих пор, правда я не реву). Разница в возрасте в 5 лет делала невозможным наше общение, даже поверхностное, поскольку компании и интересы были абсолютно разными. Подруга Таня точки соприкосновения с ним нашла. У нее во дворе жили его друзья, а еще …у нее был дома телефон. Таким образом, я проводила в ее квартире все свободное время, поскольку был шанс увидеть Сережу или случайно попасть на его звонок. Да-да, он ей иногда звонил! Вобщем, Танюхе везло. Я, однако же, ей не завидовала. Потому что твердо знала, что он обязательно «прозреет и поймет, что ему нужна только я, а больше никто…и что никто и никогда не будет любить его столь сильно и безоглядно, как я» (И т.д. вобщем, всем когда-то было по 12 лет. И у многих была первая любовь).
Новообнаруженный праздник было решено «конечно, отмечать!», накануне мы до поздней ночи шили сердечки-игольницы. У Тани получалось красивое, с белой кружевной тесемкой, похожее на подарочный сувенир, а у меня выпукло-комками набитое ватой, корявое, зато больше похожее на игольницу. Непосредственно в праздник Таня пришла ко мне, мы пекли пряник в форме сердца (каким-то макаром соорудили мы эту форму из фольги – Тефали у нас тогда не было) по присланной из Москвы книге французских рецептов. Половины ингридиентов у нас не было, мы не заморачиваясь заменяли их на похожее или удаляли из рецепта вообще. Поставив пряник в духовку, было решено, что 20 минут – вполне подходящее время пройтись по поселку. Начали с набережной. Медленно поднимались к Гастроному, снега не было. Как ни странно – светило солнце, и дул обычный пронизывающий ветер с моря. И тут у телефона-автомата (их у нас в поселке в то время было всего 2) мы увидели Сережу. Он курил и ждал пока его друг поговорит по телефону. Конечно, нам тоже срочно стало нужно позвонить, мы тихо стояли на углу, у здания почты. Я готовы была взлететь от счастья в небо и порхать там до бесконечности. Даже не верилось в то, что именно 14 февраля 1992 года я встретила его просто так посреди поселка.
Это ощущение вселенского счастья преследовало меня потом несколько дней.
Пряник сгорел почти в уголь. Мы все равно выколупали середину, сварили какао – золотой ярлык. На молоке из треугольного пакетика в виде пирамидки (елки! я даже не знала тогда, что это называется тетрапак). Но это был самый радостный День Влюбленных за всю мою жизнь. Таня сейчас в разводе, Сережа тоже. Я так и не вышла замуж. Сережа так и не понял, что именно меня ему не хватает в жизни для полного счастья. Зато я поняла, что мне для счастья не хватает кое-кого другого.(И у них с Сережей вообще нет ничего общего. Кроме, пожалуй, того, что он также не обращает на меня внимания). Мы все сейчас в Москве. А игольница, которая отдаленно напоминает сердечко, до сих пор пылится где-то в старом доме, в шкафу около швейной машинки «Подольск».
P.S.
Символично! Вчерашний День Влюбленных я провела с подружками в кафе «Трамвай» (ТРАМВАААЙ!!!). Накачавшись мартини я опять нарушила все свои зароки, отправила смс – ответа, как обычно, не было. Сегодня наказала себя за бесконтрольное поведение – удалила все его номера, и самое страшное – от соблазна – и для «чистоты эксперимента» - удалила весь архив его смс – the best с 2001 года. Это оказалось просто (– есть такая функция – удалить все сообщения. Только стирало уж больно медленно. Много было.), но больно – даже поплакала в туалете, когда поняла, что вобщем-то наизусть телефоны не воспроизведу. Мобильник как-то расслабляет память. Значит один из нас теперь будет жить спокойно. Без шанса получить дурацкую смску в День Всех Влюбленных.
Естественно столь ценной информацией 12-тилетняя я первым делом поделилась с лучшей подругой Таней, у которой я любила пропадать в те послешкольные часы, когда мама еще не пришла с завода (в 17-00 гудок оповещал и рабочих и жителей поселка об окончании рабочего дня), и когда мне не надо было бежать в музыкалку. Мы с Таней любили в то время одного на двоих мальчика (так часто бывает в маленьких поселочках) его звали Сережа. Мне он казался вполощением мечты, умным и очень красивым. Он вел у нас в поселке дискотеки. Когда он появлялся в поле моего зрения – я начинала бледнеть и заикаться, а иногда плакать, видимо от обиды, потому что он не обращал на меня никакого внимания (годы прошли, но полуобморочное состояние в присутствии любимого человека – сохранилось до сих пор, правда я не реву). Разница в возрасте в 5 лет делала невозможным наше общение, даже поверхностное, поскольку компании и интересы были абсолютно разными. Подруга Таня точки соприкосновения с ним нашла. У нее во дворе жили его друзья, а еще …у нее был дома телефон. Таким образом, я проводила в ее квартире все свободное время, поскольку был шанс увидеть Сережу или случайно попасть на его звонок. Да-да, он ей иногда звонил! Вобщем, Танюхе везло. Я, однако же, ей не завидовала. Потому что твердо знала, что он обязательно «прозреет и поймет, что ему нужна только я, а больше никто…и что никто и никогда не будет любить его столь сильно и безоглядно, как я» (И т.д. вобщем, всем когда-то было по 12 лет. И у многих была первая любовь).
Новообнаруженный праздник было решено «конечно, отмечать!», накануне мы до поздней ночи шили сердечки-игольницы. У Тани получалось красивое, с белой кружевной тесемкой, похожее на подарочный сувенир, а у меня выпукло-комками набитое ватой, корявое, зато больше похожее на игольницу. Непосредственно в праздник Таня пришла ко мне, мы пекли пряник в форме сердца (каким-то макаром соорудили мы эту форму из фольги – Тефали у нас тогда не было) по присланной из Москвы книге французских рецептов. Половины ингридиентов у нас не было, мы не заморачиваясь заменяли их на похожее или удаляли из рецепта вообще. Поставив пряник в духовку, было решено, что 20 минут – вполне подходящее время пройтись по поселку. Начали с набережной. Медленно поднимались к Гастроному, снега не было. Как ни странно – светило солнце, и дул обычный пронизывающий ветер с моря. И тут у телефона-автомата (их у нас в поселке в то время было всего 2) мы увидели Сережу. Он курил и ждал пока его друг поговорит по телефону. Конечно, нам тоже срочно стало нужно позвонить, мы тихо стояли на углу, у здания почты. Я готовы была взлететь от счастья в небо и порхать там до бесконечности. Даже не верилось в то, что именно 14 февраля 1992 года я встретила его просто так посреди поселка.
Это ощущение вселенского счастья преследовало меня потом несколько дней.
Пряник сгорел почти в уголь. Мы все равно выколупали середину, сварили какао – золотой ярлык. На молоке из треугольного пакетика в виде пирамидки (елки! я даже не знала тогда, что это называется тетрапак). Но это был самый радостный День Влюбленных за всю мою жизнь. Таня сейчас в разводе, Сережа тоже. Я так и не вышла замуж. Сережа так и не понял, что именно меня ему не хватает в жизни для полного счастья. Зато я поняла, что мне для счастья не хватает кое-кого другого.(И у них с Сережей вообще нет ничего общего. Кроме, пожалуй, того, что он также не обращает на меня внимания). Мы все сейчас в Москве. А игольница, которая отдаленно напоминает сердечко, до сих пор пылится где-то в старом доме, в шкафу около швейной машинки «Подольск».
P.S.
Символично! Вчерашний День Влюбленных я провела с подружками в кафе «Трамвай» (ТРАМВАААЙ!!!). Накачавшись мартини я опять нарушила все свои зароки, отправила смс – ответа, как обычно, не было. Сегодня наказала себя за бесконтрольное поведение – удалила все его номера, и самое страшное – от соблазна – и для «чистоты эксперимента» - удалила весь архив его смс – the best с 2001 года. Это оказалось просто (– есть такая функция – удалить все сообщения. Только стирало уж больно медленно. Много было.), но больно – даже поплакала в туалете, когда поняла, что вобщем-то наизусть телефоны не воспроизведу. Мобильник как-то расслабляет память. Значит один из нас теперь будет жить спокойно. Без шанса получить дурацкую смску в День Всех Влюбленных.